Странная глючь про маньяка, который Океачник) Ей нравится, а я смотрю на неё и улыбаюсь)))
Этот текст - результат того, что я начала смотреть один сериальчик, "Мыслить как преступник", от которого ходить вечерами страшно))

Название: Плата за ошибку
Автор: Ветерок
Фэндом: Мыслить как преступник (кроссовер с легким привкусом СМ)
Рейтинг: R
Жанры: Фемслэш (юри), Детектив
Размер: Мини, 13 страниц
Статус: закончен
Описание: Потерять лицо - страшно, особенно в прямом смысле.
У команды анализа поведения преступников новое дело - маньяк убивает лесбиянок. Работа как всегда - составить профиль и найти. Дело за малым - доказать вину подходящего по профилю, а это сложно, ведь убийца умный, аккуратный и искренне незлой.
Посвящение: Океанчику, спросившей меня, "А если преступник будет убивать не только по цвету волос, то как его опишут?" И которой я ответила "Ну, о тебе скажут "Тип жертв - маскулинные лесбиянки, высокие, физически развитые" "Ааа, точно", - ответила она.
Тебе, мой маньяк)
авторский комментарийПримечания
Сюжет хронологически расположен между Гидеоном и Росси. Росси я еще не поняла, а Гидеон слишком умный и опытный)
Весь текст ниже - это то, что я хотела бы увидеть в рамках очередной серии "Мыслить как преступник". У меня есть сюжет, но нет той туевой тучи мелочей, который делает текст рассказом, особенно по определенному фендому.
1. Эпиграф. Я никогда не вслушивалась в эпиграфы настолько, чтобы разобраться, подходят ли они показываемой серии. Поэтому и для своих умные книги не перелопачивала. Закон жанра? Выполняем)
2. Доктор Рид у меня картонный, так как чтобы за него умничать, нужно много-много статистики смертности среди лесбиянок, а мне от одной мысли грустно.
3. Почти весь текст - диалоги без слов автора, не всегда даже именами разбавленный. Для меня, любящей красивости, непривычно. Собственно, я старалась лишь, чтобы было понятно: вот это разговор Команды, а это других персонажей.
4. Убойную медицину в полном объеме оставьте на совести автора. Я лично не уверена, что такой способ убийства вообще возможен))



- Убийца действует около шести лет. До этого убивал по человеку в разных штатах, поэтому убийства свели воедино только после смерти Кейтлин Мосс и Розмари Браун, погибших с промежутком в два месяца в разных уголках Нью-Йорка. Обе жертвы проводили вечер в крупнейшем в своём районе гей-баре. Уходили они одни или с кем-то – неизвестно. Всех семерых жертв нашли либо в мотеле, либо в их собственном доме, либо на улице недалеко за гей-баром, одну – на парковке в собственном автомобиле. Способ убийства: укол транквилизатора, затем обезболивающее, затем убийца срезает лицо жертвы складным перочинным ножом, раскладывает его на полу рядом с жертвой, затем убивает её ударом в сердце. Нож оставляет. Следов сексуальной близости нет. Можно с уверенность говорить о почерке.
Хотч, закончив вводную, поднял глаза на команду анализа поведения преступников:
- СМИ назвали его «розовым убийцей», охотящимся на лесбиянок, а так как последняя жертва Кейтлин Мосс, чемпион по гребле, дело имеет широкий общественный резонанс. Нам настоятельно рекомендуют справиться с ним как можно быстрее.
- Ну, это как всегда, – заметил Дерек.
читать дальше- Разумеется. Так что мы имеем?
- Обезболивающее – это что-то новое. Жалостливый маньяк.
- Наносить смертельный удар ему это не мешает. Что скажешь, Рид?
- Убийца не борец за нравственность нации – срезанное лицо говорит о чем-то личном. Использование транквилизатора подразумевает, что убийца не готов справляться с жертвами за счёт собственной физической силы. Он слабее. Возможно, женщина. Если так, то лесбиянка.
- Кейтлин Мосс могла и мужчине вломить так, что мало бы не показалось. Френк тоже колол транквилизатор, чтобы обездвижить жертву и не допустить сопротивления.
- Это верно, Дерек, все жертвы – очень хорошо физически развиты, маскулинного типа, достаточно успешны, красивы и все поголовно нетрадиционно ориентированы. Но о женском почерке говорит и обезболивающее. Убийца либо не любит видеть муки, либо причинять их – налицо тонкая душевная организация. Для неё главное – избавиться от жертвы, но она не имеет что-либо к ней лично, только к её лицу.
- Женщины, обычно, выбирая врага, не склонны жалеть его. Убийцей может быть неуверенный в себе мужчина, который видит, что интересная ему девушка интересуется не им, а другой женщиной, и мстит последним.
- Срезанные лица не вписываются, Джей-Джей. Здесь определённо что-то личное, но не имеющее отношения к личностям жертв. Может, видит в них кого-то. Или, наоборот, не видит.
- И что по профилю?
- Женщина, судя по возрасту жертв, лет тридцати-сорока, не вызывающая подозрений, так как нет обороняющихся травм. Так что либо женственная, либо знакомая. Скорее первое.
- Почему?
- Два ярко выраженных маскулинных типажа подразумевает первой реакцией при встрече не доверие, а соперничество, так как в своей внешности и манере поведения они изначально выбрали мужской типаж. Это подразумевает мужские реакции не только в отношении выбора полового партнёра, но и в повседневной жизни. Дерек, встретив мужчину, равного тебе по типажу, ты начнёшь ему изливать душу, или первым делом оценишь размер мускулов? А жертвы идут за убийцей добровольно. Я бы добавил, что в детстве, скорее всего, она была примерной девочкой. Возможно даже, на уровне комплексов. Старалась максимально никому не причинять неприяностей.
- Спасибо, Рид. – Хотч сопроводил свои слова кивком и повернулся к остальным членам команды: - Что стоим? Работаем.

- Гарсия, солнышко...
- Джей-Джей, лапочка... Нутром чую – что-то ты для меня супер-пупер нудное за спиной прячешь.
- Ничего-то от тебя не скроешь.
- Ну так, я с вами, психологами, не зря столько общаюсь, что-то да улавливаю. Чего там у тебя, пока я не передумала?
- Нужно отсмотреть камеры наблюдения семи гей-баров.
- Крупных, небось?
- Самых крупных, да ещё и в разных штатах. За неделю до убийства и пару дней после.
- Жаль, там вряд ли ставят камеры в приватные кабинки...
- Гарсия!
- А что я? Не век же мне ждать Его Божественную Шоколадную Недоступность, а так и о прокладках поговорить можно, и помаду обсудить...

- Успокоила общественность?
- О, такое чувство, что им очень хочется, чтобы это было убийство на нравственной почве. Они даже в теме «женственная лесбиянка убивает маскулинных лесбиянок» видят дискриминацию, раз она не хочет убивать женственных и не обращает внимания на традиционно ориентированных. Другие вопят, что маскулинность – есть шовинизм, и нужно всего лишь отрастить волосы и не брить ноги с подмышками, чтобы прекратить все преступления на сексуальной почве.
- Ну, в чем-то с ними нельзя не согласиться, маньяков, как правило, привлекает (или до смерти отталкивает) именно женственность. Но не в данном случае.
- Да уж. О, это Гарсия.
- Заждалась, любимая? Может, пропустим вечером по пивку? Я включу романтическую музыку. У меня такая классная подборка для ритмичных движений есть, тебе понравится.
- Я подумаю, Пенелопа. Есть что-нибудь?
- Эх, продинамишь ведь. Дерек там?
- Здесь, здесь.
- Ой. Закрой свои совершенные ушки и не слушай женский трёп. А насчёт музыки, кстати, и тебя касается.
- Я обязательно подумаю, Гарсия.
- Ты обещал, красавчик. В общем, я отсмотрела все эти километры целующихся женщин с женщинами и мужчин с мужчинам, и теперь пытаюсь представить Хотча с Ридом, но не получается. Хотчу больше подошел бы Гидеон, но он уехал, представляешь какая печаль?
- Гарсия!
- Ладно-ладно. Наши жертвы зажигали там по нескольку дней, пока лицо не теряли. Качество изображения оставляет желать лучшего, но я вычленила кое-что схожее. В каждом из клубов выступала одна и та же женщина. Имя выясняю. Платила наличными, карточками не пользовалась, играла по собственному желанию, а не потому что там работала. Выступала каждый вечер, иногда начинала за месяц до убийства, один раз всего за день. Последовательности не прослеживается.
- Случайный выбор жертв.
- Полиция ею интересовалась?
- А с чего? Просто женщина, просто играла. Просто убивали кого-то рядом. Она-то тут причём? Никого не трогала, ни к кому не клеилась. Вы бы её видели – не человек, а фарфоровая куколка с глазищами, как маяки.
- Фотографией поделишься?
- Скидываю уже, изменщик... О, как я и думала, у этого личика есть водительские права. Как неосторожно быть такой узнаваемой.

- Имя: Кристина Оушен. Возраст: 36 лет. Не замужем. Рост метр пятьдесят один, глаза зеленые, шатенка, волосы вьются. Окончила консерваторию по классу скрипки. Наград нет, в музыкальных конкурсах не участвовала. Родители погибли, когда ей было восемь лет, до совершеннолетия жила в приёмной семье. Характеризуется приёмными родителями как беспроблемная девочка, сконцентрированная на воображаем мире и скрипичной игре.
- Что за воображаемый мир?
- Фанатка одного японского мульфильма про девочек с супер-способностями.
Рид двинул лицом:
- В детстве хотела быть сильной?
- Возможно. Живет за счет наследства, полученного от погибших родителей и страховых выплат по их смерти. Она каждый месяц снимает определнную сумму со счета и дальше расплачивается наличными. Последнее снятие было неделю назад в Нью-Йорке.
- И здесь она убила уже двоих. И кто знает, где она сейчас. В каком штате её искать? Гарсия, слышишь? У неё есть GPS?
- Пределы штата не покидала. Во всяком случае, её машина, согласно спутниковым данным, сейчас около офигительно крутого гей-клуба. И клуб этот в другом районе славного Нью-Йорка, чем те два, записи с которых вы мне приносили.
- Дерек, Эмили, на выезд. И нам нужен доступ к их камерам.

Кристина любила ощущение музыки, льющееся из-под её смычка. Даже не саму музыку, а именно это ощущение. Волны плавной мелодии накрывали людей перед ней, и снова множество лиц смотрело в её сторону. Есть ли среди них то, которое она ищет?

Барбара посмотрела в пустое дно очередного стакана и раздражённо откинула его в сторону. Эта истеричка Софи в очередной раз ни черта не хотела слушать, обвиняя её во всех смертных грехах лишь за то, что она флиртовала с другой девушкой. Неужели так сложно понять? Флирт и секс – две большие разницы. А, к черту. На сцене вместо нормального мозгвыносящего клубняка кто-то пилил несчастную скрипку, и раздерганная душа сжималась вместо того, чтобы, отключившись, расслабиться. Она ненавидела пить.
Барбара поднялась и, слегка пошатываясь, пошла к сцене. И дойдя, моргнула, остановившись. Там стоял ангел. Огромные глаза смотрели куда-то вдаль, тонкие перчатки закрывали руки от плеч до кончиков пальцев, держащих скрипку, а белое платье, расширяясь от бедра, струилось по ногам, подчёркивая фигуру.
Мелодия закончилась, и Барбара потрясла головой, чтобы снять наваждение. Но то не растаяло. Девушка на сцене ей улыбнулась и протянула руку, чтобы Барбара помогла ей спуститься.
Та автоматически выполнила требуемое и, вовремя спохватившись, поймала женщину почти у самого пола. Видение в её объятьях мелодично рассмеялось, и Барбара поняла, что пропала.

- Где она, Гарсия?!
- Уходит от сцены. С ней высокий белый парень. Или не парень. Здесь я не всегда понимаю, простите. Короче, высокий широкоплечий объект с попкой, почти такой же шикарной, как у Дерека. О, на другую камеру поймала лицо. Женщина. Хотя логично, с какого, хм, интереса, тут могут быть гетеросексуальные парочки? Рост примерно метр восемьдесят, волосы тёмные короткие, мужской стиль в одежде, мужское же поведение, и взгляд вполне себе... Эй, ребята, нельзя так смотреть друг на друга, вы же только познакомились, а я на работе!
- Гарсия не увлекайся! Куда они идут?
- Третий выход, там ближе всего к стоянке.
- За ними!
- Вызывай подкрепление.

- Как обстоят дела?
- Они приехали на дом к брюнетке.
- Имя установили?
- Барбара Ноли. 37 лет, открытая лесбиянка, участвует в гонках, живёт одна. С подружкой, кажется, только-только рассталась. Во всяком случае, по словам соседей, происходило это шумно, с выносом вещей, взаимными обвинениями и прочей атрибутикой интересной жизни. После чего Барбара оседлала любимый мотоцикл и укатила, как выяснилось, в ближайший гей-клуб, где и подцепила нашу скрипачку.
- Тебе вредит общение с Гарсией, Дерек.
- Да, агент Хотчнер.
- Мы навели микрофоны. Пока ничего подозрительного не происходит.
- Маньяк парализует жертву, а потом вводит ей обезболивающее. Так что пока она режет жертву ничего подозрительно быть и не должно.
- Рид, успокойся. Если Барбара под транквилизатором и обезболивающим, то дышать так громко у неё нет никакого резона. И тем более постанывать на два голоса.
- Для нашего маньяка сексуальный контакт – это не типично.
- Так может, наш маньяк вовсе не Кристина Оушен?
- Она подходит по профилю.
- Она не пыталась убила Барбару.
- А кто сказал, что она убивает всех?

- Прости, накинулась на тебя, как на сладкую булочку, да ещё пьяная. Что-то в тебе такое, что сердце из груди выпрыгивает.
- Но ты не останешься со мной.
- Ну... Это не совсем в моих правилах, так резко и на всю жизнь. Надо присматриваться, притираться...
- Конечно. Я тоже так считаю. Это просто вспыхнуло. Мы даже имён друг друга не знаем. Я – Кристина.
- Барбара. Это так глупо, знакомиться после, ну... Что ты смеёшься?
- Ты очень милая, когда смущаешься.
- Вот что-что, а милой меня мало кто называл.
- Не волнуйся, я не буду цепляться за тебя, я понимаю, что это всего лишь всплеск из-за ссоры с твоей девушкой.
- Э... Блин. Ну вот, опять смеёшься. У тебя красивый смех.
- Океан глубокий, но когда-нибудь мы обязательно встретимся.
- Любишь воду?
- Скорее, стихию. Давай сфотографируемся? Хочу оставить себе фото на память.
- А давай. Но с Софи мы расстались. Правда.
- Верю. А теперь улыбнись и скажи «сыыыыыр».

- Все свободны. Передай отбой спецназу. Все живы, никто не пострадал.
- Но они обе были то, что надо. Кристина Оушен – точное совпадение по профилю маньяка, а Барбара Ноли - полное попадание в её тип. Либо это не она, либо профиль не полон.
- Гарсия?
- Ах, агент Хотчнер, слышать ваш голос – рай для одинокой женщины.
- Кристина когда-нибудь разговаривала во время выступлений?
- Почти нет. К ней иногда подходили, но отходили живыми. Одна из жертв подходила точно. Но как подошла, так и отошла. А с некоторыми она вообще не разговаривала. Но тоже всё спокойно.
- А те, с кем она отказывалась разговаривать, подходили по типу?
- Нуу, дай вспомнить...
- Мужеподобные были?
- Не мешай, сама понимаю. Были, но невысокие. Или высокие, но женственные. Или не женственные, но лысые и в татуировках. Были высокие, мужеподобные, но либо толстые, либо дряблые. А вот таких лощёных стройных очаровашек, как все убитые и сегодняшняя конфета – среди совсем отшитых не было.
- Значит, в тех, кого она убила, её что-то привлекло настолько, что она не отказала им в общении, но настолько не понравилось, что она их убила. С первым разобрались – внешность. Со вторым ещё надо работать.
- Вы все же настаиваете, что это она?
- Пока у нас нет других версий.

- Эй, красотка. Я видел вчера, как ты ушла с той курвячьей бой-бабой с фигурой двустворчатого шкафа. А со мной не хочешь, или тебя только заменители мужчин интересуют?
- А что ты, не заменитель, делал в гей-клубе? Любишь насиловать лесбиянок?
- Ох, остра ты на язычок, как я посмотрю.
- Не только на язычок. Ах, уже не можешь даже моргнуть? Ничего страшного, это пройдёт. Всего лишь пневмошприц и парализующее вещество в нём, совершенно не опасное для жизни. А вот мне оно поможет. Оно мне всегда помогает. Не сердись. Просто ты не ту женщину выбрал. Прощай.

Барбара снова пришла в клуб. На этот раз не из-за Софи, а чтобы увидеть скрипачку. Та снова стояла на сцене, наигрывая что-то душевное. Женоподобный парень рядом добавлял бит на синтезаторе, не трогая клавиш, и Барбара даже не смогла сказать, что вынесло её на сцену. Она подала знак парню, и тот с готовностью сдвинулся, освобождая место. Пальцы скучали по музыке, и пусть она давно не могла выступать на профессиональном уровне, подыграть что-то незамысловатое было вполне в её силах. И наградой стали вспыхнувшие глаза на эльфийском лице Кристины. И губы сами растянулись в улыбке.

Кристина смотрела вслед уходящей Барбаре. Наверно, это точно она. Сердце ни в чем уверено не было, но надежда подтачивала изнутри. Надежда бросить поиск и сказать себе – вот она, нашлась. Женщина помассировала голову под волосами и заставила себя отвести глаза. У неё нет права заставлять. Она должна захотеть остаться сама.
- Тебя Кристина зовут?
Кристина подняла взгляд. Голову пришлось привычно задрать очень высоко. Перед ней стояла спортивного вида короткостриженая блондинка в стильном пальто и дорогих ботинках без каблука, выглядывающих из-под брюк модного оттенка. Рост. Фигура. Улыбка. Блеск глаз. Её лицо.
- Я Мегг. Видела сегодня, как ты играешь. Классно. Я бы тоже хотела подыграть, но медведь на ухо наступил. Не хочешь поужинать?
- Я не уверена.
- Планы на вечер?
- Нет.
- Тогда ты со мной. Я заплачу.
- И будешь считать, что это добровольно?
- Если пойдёшь за мной, то да.
Кристина опустила голову, позволив волосам закрыть лицо.
- Не пойду, но приду. И можно бесплатно. Диктуй адрес.
- Ха. Записываешь?
- Запомню.
- Если не приедешь, я найду тебя и поговорим иначе.

Женщина скользнула в приоткрытую дверь. Мегг ждала в гостиной с бокалами вина и шикарным букетом на столике.
- О, Кристи. Ты быстро.
- Зачем тянуть?
- И то правда. Тогда к черту вино?
- Ты одна?
- Выгнала последнюю идиотку неделю назад. Им нужны только деньги. А что нужно тебе?
- Не деньги точно. И я уйду сама.
- Да пожалуйста. Раздевайся.
- Может, потанцуем?
- О боже, эти романтические барышни. Ай!
- Ну вот, и снова я разговариваю лишь сама с собой. Не пытайся шевелиться, это бесполезно. Понимаешь, ты – не она. Ты только похожа на неё. Нельзя быть похожей, но не быть ею, понимаешь? А она никогда не позволит себе быть грубой в таких вопросах, как постель. Любовь, долг – да, но и то на стадии принятия. Но постель – никогда. Она не принуждает. Никогда не принуждает.
Кристина достала из сумочки тонкий дождевик и одноразовые перчатки. Она была рада снова избавиться от веса перочинного ножа с кучей лишних лезвий, и тихо улыбнулась, что пойдёт домой налегке. Похрустывающей полиэтиленом рукой провела по щеке Мегг.
- Не пытайся отвечать, ты всё равно не сможешь. И ужас в твоих глазах – лишний. Больно не будет. Видишь этот пузырек? Это обезболивающее. Вот так, иголочка тонкая, совсем не больно. Тебе нельзя носить её лицо. Не обижайся. Встретимся в Океане.

- Меган Боули, наследница транснациональной компании. Её можно было бы назвать золотой молодёжью, если бы она не вышла из возраста. Лесбиянка, ориентацию скрывала, но только от широкой общественности, все свои были в курсе. Завсегдатай гей-клубов. В вечер перед убийством спрашивала о Кристине Оушен. Ей показали, где она может быть и с тех пор Меган никто не видел. Пока приходящая по утрам горничная не нашла её рядом со срезанным лицом посреди собственной квартиры.
- Выписывай ордер.

- Кристина Оушен, мы специальные агенты Морган и Прантис. Пройдите с нами, пожалуйста.
- Как скажете. Наручники будете одевать?
- Простите, но да.
- Ничего страшного, я понимаю, вы на работе.

- И как?
- Я никогда не видел таких очаровательных леди, Рид. Всё время извиняется за доставленные неудобства, улыбается охранникам, ничего не просит, адвоката не требует. Один раз только спросила, успеет ли она сегодня в клуб, где обещала сыграть дуэтом с Барбарой Ноли, и ей не хочется её подводить. Вполне вписывается в профиль: она не видит в аресте ничего странного, учитывая, скольких уже убила. Но в то же время, осознает, что у нас на неё ничего нет. Если она не расколется, придётся её отпустить.
- Почему? У неё нашли пневмошприц с транквилизатором, обезболивающее, перочинный нож и упаковку с дождевиком, чтобы кровь на забрызгала одежду. Любой присяжный сложит два и два.
- Ты читал показания? Перечитай. Приложи к ним очаровательное потупливание глаз и беззащитную улыбку. Посмотри на неё ещё раз – она неземная кукла бисквитного фарфора, которая и столовый-то нож наверняка выронит. Вот, что увидят присяжные. А потом она поднимется на трибуну, поднимет свою крошечную ручку и скажет срывающимся голоском: «Обязуюсь говорить правду и только правду». Всё, после этого она может просто встать и уйти.
- Но она – маньяк!
- Мы это знаем. Она это знает. Эмили сказала ей, что нашли её отпечатки, а потому лучше ей перейти к сотрудничеству. Что она сделала? Протянула вперёд свои ладошки и попросила снять отпечатки получше, чтобы мы точно убедились, что найденное нами – не её.
- Думаешь, присяжные поверят, что транквилизатор она носит, потому что он легче электрошокера, обезболивающее, потому что боится боли, доджевик от дождя, а перочинный нож – просто так? У неё даже алиби нет.
- Рид, ты умный, но иногда наивен. Даже отсутствие алиби у неё романтично – ходила ночью, смотрела на осеннюю листву в свете фонарей. Алиби – ноль, но вписано в образ идеально. Про транквилизатор по телевизору показывали, и ей это показалось хорошей идеей. И как назло именно этот – не уникален. Нож дарит безопасность, а обезболивающее уверенность. Она же маленькая и беззащитная. Дождевик? А что дождевик? Зонт – тоже преступление? Она умна. Ты лучше меня знаешь, что это – косвенные улики. Хороший защитник мокрого места от нас не оставит. Потому что обыватель ничего не понимает в психопрофилях. Если она не начнёт бесноваться прямо перед ними, она останется в их глазах хрупкой жертвой произвола ФБР, которым нужен козел отпущения. Будь здесь Гидеон, он бы расколол её, а так она только улыбается, и создаётся ощущение, что она не в допросной, а гостей принимает. У нас 72 часа с момента задержания, и мы её выпускаем.

- Дайте мне её увидеть! Я смотрела новости, как вы можете обвинять Кристин в подобном?!
- Мисс Ноли, мы не можем...
- Пропустите меня к ней, это недоразумение!
- Офицер, пропустите её.
- Да, агент Морган.
- Агент Морган? Вы занимаетесь этим делом?! Я знаю Кристину, она не убийца, поймите. У неё глаза, как солнечные лучики, такие не могут быть убийцами. Да, она немного странная, но это не причина её арестовывать!
- Ты был прав, Дерек.
- Мисс Ноли, я член команды по анализу поведения преступников. Мы вынуждены выпустить мисс Оушен за недостаточностью улик. Но я очень прошу вас быть внимательной, а лучше разрешите нам установить за вами наблюдение. Мы пока не знаем, почему вы остались живы, но мы выясним, я обещаю. Кристина – маньяк, серийный убийца. Вот это – фотографии её жертв. Восемь человек, включая Меган Боули. Вы полностью подходите по типу жертв. Транквилизатор, обезболивающее, срезанное лицо, смерть. Поверьте, меньше всего мне хотелось бы так же показывать кому бы то ни было и вашу фотографию.
- Это не смешно, агент Морган. И никакого наблюдения мне не надо. Замечу – в суд подам.
- Хорошо, мисс Ноли, но если у вас нет завещания, настоятельно рекомендуем его написать.

- Барбара... Я не ожидала тебя увидеть.
- Не говори ерунды, они вешают на тебя жуткие обвинения, трезвонят об этом в прессе, а всё, что я могу, это встретить тебя здесь. Это ужасно.
Кристина обняла Барбару, зарыв лицо в свитер на её груди.
- Я там почти не слышала Океан. Было холодно.
- Но Океан не замерзает, верно?
- Ой, а ты права, Океан никогда не замерзает. Спасибо тебе. Ты ведь Она, верно?
- Что? Мотор рычит. Тебя домой?
- Приглашаю в гости.
- Ок.

- Оу, а это что за кладовка?
- Лица прошедших мимо.
- О, сколько фотографий. И я среди них.
- Уже нет. Я никогда раньше не доставала отсюда уже убранные фотографии. Ты первая вернулась. Наверное, я на самом деле странная, и у меня не получаются отношения.
- Не бери в голову. Буду разбираться со всеми странностями по очереди. Что ты любишь кроме Океана?
- Ветер. Я много лет ищу свой ветер. Иногда мне кажется, что я его нашла. Но ветер либо пролетает мимо, либо я ошибаюсь, и это оказывается не ветер.
- И что?
- Тех, кто пролетел, я убираю сюда.
- А если это оказался не ветер?
- Зачем сохранять ошибки?

- Что это за фотографии, Морган?
- Я зашёл в квартиру Кристины Оушен.
- Без ордера зашёл, насколько я понимаю.
- Ну, я стучал, но никто не ответил.
- У неё куча совместных фото с другими женщинами. Кто они, неизвестные жертвы?
- Гарсия проверяет. Может, сможет кого найти через поиск по фотографиям, как Кристину до этого. Больше ничего подозрительного. Квартиру снимает с момент приезда в Нью-Йорк, платит понедельно, вовремя, тихая, вежливая, претензий нет, обожает посиделки с квартирной хозяйкой за чаем с пирожками. Хочу такую жену.
- О, что я слышу?! Шоколадка хочет добавить в свою жизнь ванильного перца?
- Мы тоже рады тебя слышать, Гарсия. Чем порадуешь?
- Вам повезло. Я нашла сразу пятерых.
- Они живы?
- Вполне. Самая близкая к нам – Сабрина Мейкпорн (дал же бог фамилию) живёт всего лишь за границей штата.

- Сабрина Мейкпорн?
- Майкпорн. Да, это я.
- Вы знакомы с Кристиной Оушен?
- Сабр, кто это?
- Простите. Никто, Милдред, завтрак готов?
- Опять секреты... Два яйца и без бекона!
- Хорошо! Да, я знаю Кристину. Милдред нервно реагирует на её имя, поэтому, если можно, потише.
- Нервно? Она доставила ей неприятности?
- Ещё бы. Я вспоминала Кристи по поводу и без, ещё как минимум полгода после расставания. Иногда я сама не понимаю, зачем её бросила. Во всяком случае, бекон у неё был чудесный.
- Вы её бросили, не она вас?
- Ну да. Иногда думаю, что зря. Но она была... со странностями, наверное так.
- Какого рода странности?
- Вы о том, что по телевизору говорят? Нет, её странности так далеко не заходят. Она всего лишь коллекционирует зеркала и ищет свою идеальную половинку. Считает себя Океаном, а половинку – Ветром. Ну, как в мультфильме этом её, большеглазом. Она всегда ставит диски с ним на почётное место и пыль протирает чаще, чем в остальном доме, а она жуткая чистюля. Но если не обращать на этот заскок внимания, то все норм. Она классная, правда. Кристи - убийца? Нет.
- Последний вопрос. Вы можете назвать её хрупкой, слабой, не знающей, с какого конца взяться за нож?
- Я понимаю, куда вы клоните. Когда я сказала ей однажды вечером «Прости, но я хочу расстаться», всё, что она попросила, это совместную фотографию на память, да диски свои с зеркалами забрала. И на кухне вполне шустро разбиралась, и с курицей, и с рыбой, и с окороком. Прекрасно колет лёд, если вас это интересует. Но даже если она не такая кисейная барышня, как выглядит, это не делает её убийцей. Ясно?
- Вполне, мисс Мейкпорн.
- Майкпорн.

- Я скоро сам поверю, что Кристина – ангел во плоти, и пойду извиняться за подозрения.
- А я чувствую, что тону в её волнах. Кажется, твёрдо, а наступишь, и вода не держит. Отвратительное дело.
- Диски я помню. Самозаписанные, стоят в такой специальной книжке для хранения дисков на полке напротив входа – взгляд сразу натыкается. Я полистал – диски и диски.
- А вот неплохо было бы посмотреть, что это за мультфильм такой.
- Я считаю, что нужно искать её первое убийство. Оно должно быть гораздо более личным.
- Хотч, привет.
- Поиски по аптекам ничего не дали – она не покупала ни обезболивающее, ни транквилизатор. У неё либо запас препаратов, либо она покупает их с рук. Искать перочинный нож вообще бесполезно, ими на каждом углу торгую во всех штатах. Первое убийство – ключ. Перепроверьте всех жертв, снова сделайте запросы, может, в нашу выборку попали не все.

- О, красавица!
Кристина вздохнула.
- Я жду подругу, мистер, проходите мимо.
- А я тебя по телевизору видел. Ты – маньяк.
- Если я маньяк, то вам, наверное, нужно убежать?
- Вот ещё. Полиция тебя отпустила, думаешь, я тоже отпущу?
- Вам-то что? Маньяк убивает лесбиянок. У вас сестра лесбиянка?
- А мне пофиг. Зло должно быть наказано. Так что сначала ты, а потом и с подружкой твоей, извращенкой, разберусь.
Кристина снова вздохнула.
- Ясно. Зря вы так. Ладно, пойдёмте под деревья, что ли. Убивать меня посреди парковки – как-то не комильфо. Да и заметить могут.
- Зачем убивать? Проучить просто.
- Ну да, конечно, и бита у вас в руках – самый подходящий инструмент. Особенно гвозди на ней.
- Лесбиянок ты, может, и порешишь, а я тебе не баба.
- Я вижу. Так мы идём, или продолжаем разговаривать?

- Пол Рикон. Зарегистрированный насильник, пять арестов за избиение женщин. Удар перочинным ножом в сердце. Найден в кустах за парковкой ближайшего от дома Кристины торгового центра. В момент убийства Кристин ждала Барбару как раз на парковке. Алиби снова нет – слушала музыку в наушниках.
- И что ты связываешь с ней, кроме ножа и местности?
- Хороший удар в сердце, точный и сильный.
- Она делает точные и сильные удары в грудь парализованной жертвы, а не жуткого мужика на полметра себя выше с дубиной в руках. Алиби Барбары проверили?
- Упоённо выбивала скидку в бутике за ручное зеркало.
- Опять только Кристина, да? Она не испугается нападающего. Увести, притвориться испуганной, заставить раскрыться и ударить. Это вполне ей подходит. Но почему без обычных атрибутов? Нож нашли выброшенным в канализацию, так что отпечатки, если они были, стёрты. Нет транквилизатора, лицо на месте.
- Он не включён в её фантазию. Тех, кто похож на Ветер она либо держит, как Барбару, либо отпускает, как Сабрину. Если по каким-то критериям женщина звания Ветра не достойна – убивает, срезая лицо. А Рикон – мужчина. Мы знаем, что не из тех, кто подходит сделать комплимент. Скорее всего, угрожал. И Оушен ответила на угрозу. Скорее всего, она даже не считает это убийством.
- Ордер готов?
- А не отпустим ли мы её снова?
- Всё возможно, но и разгуливать на свободе ей нельзя. Как дела с первым убийством?
- Ищем. Гарсия пробежалась по верхам и выделила несколько вариантов.
- Озвучивай.
- Десять лет назад, Катрин Митчел. Лицо посмертно обезображено, опознавали по зубам. Заколота тонким кухонным ножом. Несколько ударов в левую часть грудной клетки, смерть наступила практически мгновенно. Работала фармацевтом в небольшой фирме. По свидетельствам коллег была агрессивной лесбиянкой и отличалась вспыльчивым нравом. Убийца не найден. Двенадцать лет назад, Мелани Сурдони. Преступник разбил окно лицом жертвы...
- Стоп. Ещё раз к Катрин Митчел. Работала фармацевтом?
- Да. Доступ к транквилизаторам был. К обезболивающим средствам тоже.
- С кем жила – известно?
- Сейчас узнаю. Алло, Гарсия?
- Да, сладенький?
- Дело об убийстве Катрин Митчел подробно смотрела?
- Нет, золотко. Но могу посмотреть. Оно замечательно отсканировано кем-то очень трудолюбивым.
- Отлично. Убитая до момента смерти жила, случайно, не с Кристиной Оушен?
- Опа! Да ты не только красив, ты ещё и медиум! Кристина Оушен проходила свидетелем. Бесполезным, правда. Ничего не видела, ничего не слышала, она вообще старалась не влезать ни в какие дела своей подруги во избежание проблем. Та её нехило поколачивала, насколько я понимаю. Разбивала диски и зеркала.
- Надо же. А обвинение ей выдвигали?
- Она сейчас выглядит как сущий эльф, а десять лет назад была ещё прозрачней, словно жертва в сотом поколении. А Катрина молодая дебелая садистка. Вопрос даже не поднимался.
- Сколько они прожили с Катриной?
- Что-то около пяти лет. Но Катрин взяла над ней шефство, ещё когда та жила у приёмных родителей.
- Спасибо, Гарсия.
- Я тоже вас люблю.
- Итак. Кристина, помешанная на поиске своего Ветра, воспринимала таковым Катрин, огораживающую её от внешнего мира, пока та не начала выпадать из образа слишком сильно. Вполне возможно, что убийство было не спланированным, а произошло в результате самообороны. Кристина решает, что Катрин не Ветер, а потому не имеет право на лицо её героя. И уродует её после смерти. Но из паталогической нелюбви к грязи, решает на будущее, что делать это надо чище. И запасается нужными препаратами, которыми и пользуется до сих пор.
- Где она их прячет? Морган же был в её квартире.
- Простукивал стены и снимал половицы? Она их вообще не в доме может прятать.
- Не важно. Вкупе с делом Катрин Митчел на предъявление полноценного обвинения у нас улик достаточно. Остальное решит суд.

- Кристина Оушен...
- Я поняла, снова арестовываете. Пойдёмте.
- Эй, народ, вы что, совсем с катушек съехали, вы же её уже отпустили!
- Мисс Ноли, не мешайте агентам, они при исполнении.
- Они правы, Барби. Всё в порядке. Не волнуйся. Море ведь не замерзает, и ты останешься моим ветром навсегда.
- Черт, Крис...!

- Где главный полицейский в этой чёртовой дыре?! Я посажу эту суку на всю жизнь!
- Мистер, ведите себя прилично, пожалуйста.
- Эта чёртова кукла вколола мне какую-то дрянь и отправила в товарном вагоне к черту на рога!
- Успокойтесь и расскажите по порядку.
- Одно тупьё вокруг! Объясняю. Я подошёл поговорить с этой курвой, просто спросить сколько времени, а она вжик, и вколола мне эту дрянь! Закатила в ящик и вызвала погрузчик. Дороги у нас – такая же дрянь, как и всё остальное. Затем меня погрузили в вагон и увезли. А потом ещё обвинили в незаконном пересечении границы! Я её навеки посажу, солнца не увидит!

- Рид, не грузись. Это уже не наш вопрос. Мы отдали дело в суд. Ты не виноват, что она всего лишь парализовала Куэйна, не убила, как Рикона.
- Куэйн угрожал ей лично, а Рикон ставил под угрозу жизнь Барбары – всё прекрасно вписывается в профиль, но как объяснить эту разницу в суде? Что думаешь, Эмили?
- Куэйн её убедительно опознал и, желая утопить, лишь вытягивает. Его манера общения с присяжными ужасна. Думаю, каждый из них сам бы его прибил, а раз она этого не сделала, значит, возможно, и смерть Рикона вовсе не её рук дело. А учитывая её внешний вид и всеобщие отзывы о ней, как о самом чудесном человеке на планете – не знаю, что и думать.
- Ноли собрала целый пикет по освобождению невинно заключённой Оушен, даже несколько бывших привлекла с тех фотографий.
- Ненавижу это дело.

- Крис...!
- Ох, Барби! Прости, здесь такие маленькие дырочки в стекле, что я только мизинцем могу до тебя достать. Ты такая тёплая. Я скучала, но теперь всё хорошо, мой Ветер.
- Тебя обязательно оправдают, вот увидишь! Ты права, я твой Ветер. Ты выйдешь, и мы им всем покажем. Так что держись. Хорошо? Я посмотрела все серии на твоих дисках, они как библия в твоё отсутствие. И Океан и Ветер – совершенно замечательные.
- Барби... Значит, ты понимаешь, как важно найти правильно, не ошибаясь? Как опасна ошибка? Что Ветер не может быть злым, жестоким, подлым, бездушным.
- Конечно. Но что тебя обвиняют во всех этих убийствах, опираясь на твою любовь к этому сериалу – такая дичь. Ты – истинная Океан, а та никогда бы не стала убивать из-за того, что её что-то не устраивает в человеке, каким бы он ни был. Пройти мимо, забыть навсегда – это да. Но убить... Как они не понимают?
- Барби...
- Свидание окончено.
- Завтра последний суд, Крис. Я тебя встречу у выхода, как в прошлый раз.
- Барби...

- Присяжные приняли решение. Кристина Оушен в предъявленных ей обвинениях невиновна.

- Как это грустно, правда? Я так не люблю боль... Но за ошибки всегда приходится платить. И не важно, ты их совершил, или другие. Каждый платит по вине его. Я ошиблась. Я виновата. Ненавижу боль. Сразу вспоминаю мою первую ошибку – смерть родителей, которая сломав пять костей, обошла меня стороной. И вторую – Картин, считавшую, что избитая женщина мягче... Зачем я так ошиблась? Теперь Ветру придётся искать свой Океан, справится ли она? Глупо как...

- Что сучилось? Откуда такая суета? Агент Морган, вы же агент Морган?! И этого, тощего я тоже помню. Что с Крис? Её же оправдали! Она должна уже была выйти! Зачем здесь это всё? Зачем скорые? Что с Крис?!
- Мисс Ноли...
- Носилки? Зачем? Кто-то умер?
- Мисс Ноли. Успокойтесь.
- Зачем мне успокаиваться? Что-то с Крис? Это правда, что-то с Крис?!
- Похоже, мисс Оушен решила, что её поведение недопустимо для Океан. Она отобрала у одного из заключённых заточку, срезала кожу с лица и проткнула грудь. Мне сложно представить испытываемую ею боль, но её рука не дрогнула, и смерть наступила мгновенно.
- Крис..? Но Крис...
- Она была маньяком. Мало кто в состоянии понять, что может прийти маньяку в голову, мисс Ноли. Сочувствуем.
- Но... Но ведь это я сказала ей, что... О боже, о боже, о боже мой...

Тело на каталке погрузили в машину и увезли, а Бабрара продолжала кричать, измочаливая кулаки об асфальт перед собой. К ней подошёл кто-то из не успевшего уехать медперсонала, но она не обратила на него внимания.
Хотч дёрнул подбородком и привычно твёрдой походкой пошёл в сторону машины. Остальные потянулись за ним. Команда анализа поведения преступников закрыла дело в очередной раз с тяжёлым сердцем.

22-23.09.2014

Если в глазах ребенка слезы, это еще не значит,
что достигалась какая-то великая цель или вселенская гармония.
Некоторые заставляют плакать детей просто так.
(Ветерок)