Порядок чтения в комментариях к первой главе


В тот момент делать мне было абсолютно нечего. Кстати, для справки, момент этот длился уже не первый час. Я была так поглощена происходящим, что казалось абсолютно лишним отвлекаться на всякую ерунду вроде уборки перед гостями и похода в магазин за продуктами для праздничного стола. Я наблюдала за укладкой асфальта. Это занятие достойно того, чтобы затратить на него несколько часов. Реальное чудо: из горы плавящегося от собственного жара асфальта и раздолбанной донельзя широкой тропинки под веселый мат необъятных теток рождалась вполне приличная дорога. По ней я несколько лет буду таскаться в училище и обратно, а за это время её снова разобьют грузовиками и по осени перекопают. Таковы реалии нашей суровой жизни. Все работники дорожного дела ушли на обед, оставив меня наедине с раскаленной аллегорией моей жизни, и я пользовалась относительной тишиной для своих размышлений.
Пребывая в таких возвышенных чувствах, я и увидела ЕГО. Внутри меня что-то екнуло, и я покрылась потом. Не то, чтобы мою шестнадцатилетнюю головку не посещали ранее видения любви, но и это была вовсе не любовь. Просто Видение. Нечто нереальное и не имеющее право на существование в том мире, который я сегодня столь ярко для себя определила. Вся моя теория полетела к чертям. Мир просто не может быть обычным чередованием светлых и темных полос, если в нем существуют такие огоньки как этот парень, идущий с противоположной стороны только что придавленной горячей полосы асфальта. Мои мысли представляли собой полную кашу.
читать дальшеОн был ещё очень далеко. Я не могла объяснить, чем же он показался мне особенным, но это ощущение не проходило. Постепенно становилось видно, что у него пшеничные волосы с модельной стрижкой, длинный светло голубой пиджак (или плащ?), брюки, достаточно широкие, чтобы не быть прямыми, но не настолько, чтобы стать пародией на юбку. Полы плаща (или пиджака?) незнакомца небрежно развевались, а движение лацканов при ходьбе в сочетании с ветром, производили какое-то особое впечатление. Походка тоже обращала на себя внимание: парень шел, как звезда, как будто он все время под прицелом видеокамер и фотоаппаратов, но как же легко! Я уже готова была встать в очередь, желающих выучиться так ходить. Я смотрела на него как до этого на асфальтоукладчиц: пристально и немигающе. Он завораживал.
Наверное, я выглядела полной дурой, так как чудо-мальчик остановился напротив и посмотрел прямо на меня. Я мгновенно спрятала глаза. Он что, почувствовал мой взгляд? Хотя я так на него пялилась, что и не удивительно. Странно, что он еще матом меня не покрыл. Чувствовалось, что он продолжает на меня смотреть, и не уйдет, пока я не провалюсь сквозь землю. На этой мысли внутри меня всё вскипело: с какой стати? Если не хочешь, чтобы на тебя смотрели, сиди дома! Я резко вкинула голову навстречу, как мне казалось, злорадному взгляду и чуть не свалилась на внезапно ослабших ногах. Мой волшебный парень был женщиной!!! Причем даже не особо молодой! Насколько я смогла определить, она старше меня лет на десять. Как я могла принять её за парня-ровесника!? Во встречных глазах через дорогу заплескался смех. Это уже слишком! Я хотела развернуться и гордо уйти, но тело не слушалось. А парень, ЖЕНЩИНА! легкими прыжками уже пересекала раскалённую полосу дороги, по-моему, даже не оставляя следов. Пиджакоплащ летит за спиной, как крылья, движения непринужденны, взгляд безмятежен. В общем, он, ОНА! была рядом до того, как я успела прийти в себя. Я шарахнулась в сторону и упала бы, если бы незнакомка не поддержала меня. Захотелось плакать, поэтому я улыбнулась. Жалкая, наверно вышла улыбка. Всё, теперь точно засмеёт. Но глаза под пшеничным чубом, стоп, чуб – у мальчиков, а у девочек – челка, серые глаза под пшеничной челкой смотрели встревожено и заботливо.
- Я так плохо выгляжу? – хоть голос меня не подвёл, не иначе как от потрясения. Чудо-женщина улыбнулась. Хорошей улыбкой. – Ты, что в кино снимаешься? – её взгляд стал немного озадаченным, я почувствовала себя отомщенной, но тут же мне стало стыдно. – У тебя вид, как будто тебя все время снимают на видео, - объяснила я.
Моё чудо отрицательно покачало головой и вновь улыбнулось, искренне и по-голливудски легко, и когда я уже всерьёз начала думать, не немая ли она, сказала:
- Ты такая смешная.
Вот тебе раз, дожила!
- Какая я тебе смешная!? Это всё, что ты можешь сказать? Налетает, пугает людей, у меня, что, других дел нет? – мой гнев умер, когда я увидела её лицо.
Женщина-юноша смеялась. Её смех грозил перейти в истерику, но, впрочем, не выходя за рамки приличия. Наконец она смогла овладеть своими голосовыми связками в достаточной степени, чтобы сквозь смех сказать что-то невразумительное:
- Я не могу на тебя, Банни. – смех отпускал её, – наконец-то ты нашлась… - подмигнула на мой непонимающий взгляд и протянула руку: - Меня зовут Аэлита.
Я протянула свою в ответ. Красивое имя и очень необычное, и такая же красивая и очень необычная женщина. Аэлита. Как будто это что-то объясняет. Но я странным образом успокоилась. Раз у человека есть имя, и он не боится его назвать, то это значит…. Вот что это значит, я придумать не смогла, но вся моя настороженность в отношении новой знакомой улетучилась. Наверное, Аэлита как-то это почувствовала, подхватила меня под руку и ненавязчиво повлекла в сторону центра города.
- Я осматриваю ваш город, а потом думаю перекусить. Ты не составишь мне компанию? – слово «перекусить» всколыхнуло благополучно похороненные в памяти дела – продукты и уборку – и я замерла на месте. Дальнейшее я помнила смутно, вроде объясняла что-то Аэлите, вроде мы делали какие-то покупки, но мысленно я уже представляла домашний головомой. Ведь приезжают не кто-нибудь, а Громовы, вместе со своей дочерью, а по совместительству - моей лучшей подругой Дианкой. «Боже мой, - думала я на бегу, - как же можно быть такой пустоголовой!»
Естественно, первое, что я услышала, войдя в дом, была эта самая фраза. Я покаянно склонила голову. Само собой в квартире уже убрались, приготовили всё, что было приготовить, но на покупки ни у кого не было времени. Так что мой баул пришелся кстати, и я была частично прощена. Когда я разбирала содержимое сумки, то с удивлением отметила, что снеди там на сумму значительно превышающую ту, с которой я выходила из дома. «Спасибо, Аэлита» – подумала я. Увидеть её ещё раз я не надеялась, просто была благодарна за тот свет, который она в себе несла. За то, что могла блистать даже в нашем богом забытом городке.
Мама оторвалась от телефона и громогласно объявила, что поезд опаздывает примерно часов на пять. Шурка закатил глаза, заявил, что это и не удивительно, и вообще, он пошел гулять, у него тезлы простаивают, и смылся, хлопнув дверью. Папа порадовался, что не успели поставить варить манты в пароварку, а мама побежала кутать голубцы и картошку. Коллективный выезд за приезжающими на вокзал откладывался до выяснения обстоятельств прибытия поезда, и я подумала, что в чем-то мой братишка прав, и тоже выбралась на улицу.
Асфальтированная улица почему-то лишилась в моих глазах всей своей привлекательности, и недавний восторг казался странным. Я села на приподъездную лавочку и задумалась, с чего это вдруг я так вяло радуюсь Дианкиному приезду. Мы знакомы с детства, по двору носились не иначе как вдвоём, всегда рядом, всегда вместе. Мы были как сестры. Шурка же всегда был скорее не братом, а недоразумением. Здесь большинство населения – семьи военных, а военные – люди подневольные. Вот и Дианкиного отца перевели от нас три года назад, всё это время они мотались по стране. Мои безутешные слезы высохли, я радовалась за неё, но известие о её приезде подняло неожиданный вопрос: а какая она сейчас? Что в ней осталось от той Дианки, которую я знала? Она многое увидела, узнала, а я всё также безвылазно прокисала здесь. Наконец, я призналась себе, что боялась встречи с чужим человеком, тем более чужим, из-за того, что был таким близким. Да и насколько могут быть актуальны детские воспоминания и детская дружба в такой ситуации…. Я почувствовала, что ко мне подкрадывается машина. Не то, чтобы ко мне, просто водителю приспичило парковаться именно там, где я сижу. Я поджала ноги, чтоб на них не наехали, и неохотно подняла глаза: борт машины находился в трёх сантиметрах от моих коленей.
- Ты что, придурок? Как я отсюда вылезать буду? – я не могла даже вскочить, и от этого разозлилась ещё больше. Магазины, Дианка, а теперь ещё и это. Неожиданно из глаз брызнули слезы.
- Ну-ну, красавица, не надо плакать, – знакомый голос прорвался сквозь туман слез и я, наконец, посмотрела на водителя. Им, конечно, оказалась Аэлита. На желтой пижонской машине с открытым верхом. Она протянула руку и похлопала меня по колену, – я просто хотела узнать, когда ты меня заметишь. Но ты сидела такая грустная, такая задумчивая и такая одинокая… Я не хотела расстроить тебя…
Подняв брось и (клянусь!) не сводя с меня глаз, Аэлита подала машину назад, ловко развернулась в более чем скромных условиях нашего двора и приглашающе распахнула передо мной дверцу.
- Покатаемся? – что-то смущало меня в её интонациях, и тут меня озарило: она, что, клеит меня? Наверно, у меня всё было на лице написано, потому что Аэлита рассмеялась, и пояснила, – мне надо кое-кого встретить у магазина, там оказался неплохой лосось.
Я уселась на предложенное сидение, захлопнула дверь и машина тронулась с места. Кресло было очень удобное, звук мотора почти не слышен, и хотя мы ехали довольно медленно, от машины веяло скрытой мощью. Я посмотрела на спидометр: так и есть, цифры там заканчивались далеко не на 180, как у папочки.
- Спасибо за продукты… – начала было я, но Аэлита перебила меня:
- Не стоит, это пустяки, – по машине было видно, что это правда.
- Гоночная? – спросила я.
- Почти, - ответила Аэлита.
- А чья она?
- Моя, – разговор, казалось, забавлял её. Она подняла голову навстречу ветру, и он с радостью принялся играть короткими волосами.
- Мне кажется, вы созданы друг для друга, ты и твоя машина.
- Ты права, красавица, – Аэлита повернулась ко мне, – я стараюсь окружать свою жизнь тем, что мне подходит.
- Здорово! Но это наверно, сложно и… и дорого.
- Ага, – легко согласила эта невозможная личность, – но оно того стоит. Если имеешь деньги, лучше тратить их так, чтобы доставит себе радость. Логично?
Я вынуждена была признать, что логично.
- У тебя родители богатые?
- Нет, я занимаюсь бизнесом. Продаю мультфильмы и всё им сопутствующее. Зарабатываю кое-какие деньги, чтобы удовлетворить свои прихоти.
- Мультфильмы? – всё страньше и страньше, как говорила незабвенная Алиса.
- Ну да. В основном, японские. Аниме. То есть те, которые сняли по манге или воде того.
- А, ясно – протянула я. Что и говорить, яснее мне не стало. Японскими мультфильмами я не увлекалась уже больше пяти лет, а ребёнком таких мудрёных слов не знала. Тут я обратила внимание на проплывающие мимо строения, – мы же проехали магазин! Ты заблудилась? Нам вон до того дома и налево…
- Я не заблудилась, просто с тобой так приятно разговаривать, а к магазину ещё рано.
- А, ясно, – снова протянула я, мне стало приятно, – а какие сопутствующие товары ты имеешь в виду?
- Куклы, раскраски, альбомы, оригинальную мангу, саундтреки, видеоигры, костюмы, и многое другое, – за разговором мы подъехали к универмагу – единственному в нашем городе.
- Мне бы хотелось увидеть всё это, – мечтательно сказала я, а Аэлита тем временем уже припарковала машину и заглушила мотор.
- Так в чём проблема? У меня есть образцы в гостинице…, – о нет, снова эти интонации, от которых мороз по коже и что-то предательски трепещет внутри. Аэлита развернулась ко мне всем корпусом и продолжила атаку теперь уже не словами, а взглядом, наклоном головы, движением век. Я забилась в угол и уставилась в пол, – Красавица, ты что, боишься меня? – Я смогла только судорожно помотать головой и проглотить застрявший в горле комок. Её лицо приближалось, приближалось… Я зажмурилась.
- Аэлита, ты совсем запугала ребёнка, – спасительный голос раздался почти над ухом. Я молнией вылетела из машины и укрылась за подошедшей девушкой с сумкой, как за щитом, не сводя взгляда с Аэлиты, у той же вид был слегка смущённый.
- Она сказала, что не боится.
Я только полупридушено пискнула
- Просто хотела её развлечь, пока ты не появишься. Ведь правда, красавица? – неожиданно обратилась она ко мне. Я могла бы поклясться, что в её глазах блестели искорки смеха. Я поняла, что это всё обыкновенный розыгрыш и с облегчением вздохнула.
- А почему ты всё время называешь меня красавицей? – решила вставить я реплику в тему.
- Да ты, вроде, и не уродина, к тому же не сказала, как тебя зовут.
Я открыла рот, снова его закрыла и покраснела. Точно. Я же не представилась. Одно слово – пустоголовая.
- Света. Светлана Лунникова, – я готова была к обычным насмешкам, которые вызывало моё имя, но Аэлита как-то со значением посмотрела на мою «спасительницу» и я тоже решила выяснить, как же она выглядит. Пока она садилась в машину, на то самое место, которое успело побывать и моим, я обратила внимание, что её походка напоминала походку Аэлиты, только гораздо более женственную: те же плавные линии, слишком правильные движения, которые совершенно нормально смотрятся на экране, но нереально увидеть в жизни. Судя по всему, мне повезло. Я машинально закрыла за ней дверцу и получила в ответ её улыбку, такую же нереальную, как и всё остальное.
- Меня зовут Марина, – она убрала за ухо мешающую прядь, и луч солнца заиграл на ней всеми оттенками изумруда. Её волосы были тёмно-зеленого цвета. По телевизору чего только не показывают, но в нашем городке никогда не было ничего экстремальней, чем осветление из чёрного в апельсиново-желтый. А Марине этот цвет волос удивительно шёл. Чуть волнистые, ниже плеч, с сияющими бликами они, казалось, жили своей собственной жизнью. И сама она была такая же удивительная, как волосы, как Аэлита, как машина.
- Тебя подвести до дома?

Я стояла возле подъезда и смотрела вслед желтой машине. На прощание Аэлита сказала «до свидания, Света Лунникова». А Марина улыбнулась, словно услышала что-то другое. Хорошо так улыбнулась. Они обе так хорошо улыбались. Осталось лёгкое ощущение дежавю. Вечерело. В небе появилась бледная луна. Казалось, она притягивала к себе. Голова была легкой и пустой. Я повернулась и зашла в подъезд. Сегодня приедет Дианка и мне будет с кем поговорить об этом.