Порядок чтения - в комментариях к первой главе


Сегодня в ящике было три письма. Не очень много, но и не мало. Марина вытащила конверты и направилась к лифту. Она уже начала уставать от потока писем, обрушившегося на неё после публикации отрывка из её письма в журнале. Сейчас она могла себе признаться, что надеялась получить в ответ лишь одно – от Урануса, от Харуки Тэно.
читать дальше– Мам, я пришла.
Таких писем было около десятка. В некоторых открыто говорилось, что они подразумевают под общением, в других завуалировано, третьи были от детей, среди которых затесалось даже несколько мальчиков. Письма от других «воинов» были более разнообразны. Но и они сводились к одному: рассказам о своей исключительности и поиску людей, готовых это слушать. Приглашения в фанклубы ею тоже не рассматривались.
– Я тебе забыла сказать, чтобы ты купила хлеба и молока.
– Я купила, мам.
– Золотой ребенок. Есть будешь?
– Нет, позже. Я пока письма просмотрю.
– Надеюсь, на этот раз будет что-то приличное.
Когда она писала письмо в журнал, ей не хотелось в поле адресата на конверте писать «Марина Рыбкина», и она поставила прочерк. В самом письме упоминание своего имени показалось ей и вовсе неуместным. У других, чьи заметки она читала, были такие красивые имена, что Марине показалось, правильным взять псевдонимом имя своей любимой героини – прекрасной Мичиру. Сейчас это играло против неё, но исправлять было уже поздно.
На её столе слева лежали письма, которые иногда даже не были до конца прочитаны, справа – те, на которые можно было попытаться ответить. Этих было лишь несколько.
Марина просмотрела конверты: «Мичиру Кайо» от «воина в матроске», «Талантливой художнице» от Аэлиты Ветровой, «Таинственной незнакомке» без обратного адреса. Она вскрыла последнее.
«Дорогая девушка! Во всяком случае, я надеюсь, что хотя бы девушка. Я читал Вашу заметку и плакал. Как может столь юное создание так бездарно тратить свои лучшие годы на подобные, совершенно не заслуживающие внимания безделицы! Мне стало так жаль Вас…. Я счел своим долгом незамедлительно Вам написать и объяснить всю глубину Вашего заблуждения в этой жизни…»
Письмо отправилось в левую кучу.
«Талантливой художнице». Марина отрезала боковину письма и начала вытягивать содержимое. Уж кем-кем, а художницей её ещё никто в письмах не называл. Наверно, посоветует не искать неизвестно кого по переписке, а пойти в художественную школу. Марина протянула руку к последнему письму, от «воина в матроске»
«Привет, Мичиру! Я – СейлорНептун! Я твоё второе «Я». Мне не нравится быть просто человеком, ведь это проблемы в отношениях, в школе, с друзьями и взрослыми. А мне этого и в жизни завались! Сенши куда проще – надавала всем по роже и спокойна! Я потому Нептун и выбрала. Как воин она меня устраивает – смертоносная и женственная. Не то, что этот мужик Уранус. Иннеры – сопляки, это верно аутеры сказали. А среди аутеров – про Урануса я уже высказалась, Плутон слишком заморочная и депрессивная, а Сатурн – та же депрессия, только ещё и малявка. Но, понимаешь, жить с одной половинкой души невозможно, и я подумала, что неплохо было бы переписываться с тобой, Мичиру. Мы вместе будем решать наши проблемы. Я – как воин, ты как человек. Посмотрим, кому это будет легче удаваться. Это не вызов. Я просто хочу понять, где грань между жизнью и боем. Напиши мне, человек Мичиру Кайо, воин Нептуна будет рада получить твоё письмо».
Марина улыбнулась. Надо же – воин без человеческой сущности. Её стоит пожалеть. Во всяком случае, не очень злиться на нелестные характеристики Урануса и других внешних и внутренних воинов Солнечной системы. Постараться что-то объяснить, хотя вряд ли она в этом нуждается. Ей нужна поддержка, рука помощи, а не советы.
Марина положила письмо в правую стопку и вздохнула. Опять ничего умного. Осталось только одно письмо. А что хорошего может быть здесь? Марина взяла его в руки, слегка потрясла за уголок. Из конверта на пол выпали две фотографии. Девушка наклонилась за ними и замерла. С той, которая лежала лицом вверх, на Марину смотрела Харука.
Не рисунок, а обычная фотография, правда, на очень тонкой бумаге, вероятно распечатанная из компьютера. И сфотографирован человек. Точнее – женщина. С высоты своих четырнадцати лет Марина не могла определить возраст тех, кто был старше её хотя бы года на три, на лицо на фотографии явно не принадлежало её ровеснице.
Но это без сомнения была Харука. Анимешный выдуманный персонаж, девушка с мужскими манерами и трудным характером.
Марина пошла к видеомагнитофону и вставила кассету. Замелькали красочные кадры.
«Землетрясение!» - раздался боевой крик высокой, чуть угловатой девушки в очень короткой плиссированной юбке. Марина отмотала назад. На экране стильный блондин поднимал какой-то жезл. «Сила планеты Уран!» Вокруг парня поднялась синяя прозрачная стена, обнажив стройную женскую фигуру. В процессе вращения на ней появилось нечто, напоминающее закрытый купальник белого цвета, дополненный желтым бантом на груди. Вокруг бедер полоскалась синяя юбка, во лбу появилась изогнутая полоска диадемы, с таким же синим камнем. Перевоплощенный образ завершался матроской в тон юбке, перчатками чуть ниже локтя, полусапожками оригинальной модели и ленточкой на шее. В левом ухе сверкнула серьга-колечко. «Sailor Уранус!». Картинка сменилась. «Землетрясение!»
Марина остановила кадр. Изображение замерло, когда, опустившись на одно колено на фоне разверзшейся земли, Уранус посылала пылающий золотой шар в невидимого сейчас противника. На полу лежала фотография Аэлиты.
Они не были похожи. Кроме общего описания, роста и цвета волос, между ними не было ничего общего. Аэлита была человеком, а Харука Тэно, Уранус, – героиней аниме с искаженными согласно традициям жанра пропорциями. Длинные пальцы, непропорциональные глаза, бесконечные ноги, тонкая шея и осиная талия исключали любую возможность существования подобного типажа в реальной жизни, но если Марина и представляла Харуку человеком, то она выглядела как Аэлита.
Марина выключила телевизор.
Вернувшись себе в комнату, она заметила белый прямоугольник на полу, и вспомнила, что из конверта выпали две фотографии. Девочка заглянула в конверт, потрясла вытащенное письмо, но там больше не было никаких вложений. Она опустилась на колени и, не переворачивая, подняла листок. Две фотографии в первом же письме настораживали. Почувствовав, что у неё начинает кружиться от волнения голова, Марина перевернула тонкий лист.
– Дочурка, поесть все-таки надо. Оторвись на секунду… Что с тобой?
Марина сидела на полу посреди комнаты, обхватив колени и положив голову на руки. На оклик матери она подняла голову, медленно моргнула и опустила обратно.
– Что же это такое с тобой, доченька? Ты точно была здорова всего час назад, когда ушла в комнату с письмами…, - Марина двинулась, обхватив колени плотнее.
Женщина обратила внимание на две карточки, лежащие перед дочерью и грустно улыбнулась.
– Это одно из писем, верно? Ты, наконец, получила письмо, которое ждала? – она подошла и села рядом с Мариной, – Можно посмотреть?
– Это она, мама.
– Глядя на тебя, я верю в это. Я так надеялась, что оно не придет…
– Что?
– Позволяя тебе увлекаться этим мультфильмом и его персонажами, я думала, что это поможет тебе не быть такой одинокой. Но я ошиблась. Ты похожа на Мичиру настолько сильно, что тебе стала необходима и её напарница. Я не думала, что такой человек существует, и не протестовала против письма в журнал. Опять ошибка.
– Ты сердишься?
– Нет. Я могу сердиться здесь только на себя. Сейчас поздно всё исправлять. Я не смогу заставить тебя забыть об этом письме. Что она пишет?
– Не знаю.
– Не знаешь?
– Я… ещё не читала письмо.
– Ясно. Тебе необходимо, с моей точки зрения прочесть его. И как можно быстрее.
– Ты это говоришь как мама, или как психолог?
– Ну вот, уже улыбаешься. Как мама-психолог, - она взяла в руки фотографии, - Эта девушка намного тебя старше. Ей больше двадцати. И она прислала такие разные по содержанию фотографии… интересно, а в этой она позирует, или это случайное фото?
– Мне кажется, случайное…
– У тебя уже сложился стереотип её характера. Возьми письмо и прочитай его сначала до конца. Не бойся. Если оно не соответствует этим картинкам, незачем будет переживать, сможешь отбросить всё это и успокоиться.
– Легко тебе говорить…
– Развенчивание мифов никогда не было легким делом. Но идти вперед необходимо. Я, как образцовая мать всегда тебя поддержу. И, может быть, ты и не вспомнишь, что это я во всем виновата.
– Мамочка – ты замечательная, и ни в чём, ни в чём не виновата! – Марина обняла мать, - Ты права, лучше здраво мыслить, чем витать в иллюзиях. Я больше не боюсь.
Мать и дочь поднялись, немного постояли обнявшись, пока мама не вспомнила, что ребенок ещё не ел, и если он не желает погибнуть от переохлаждения при употреблении остывшей пищи, пусть разбирается со своими делами побыстрее. Когда Марина осталась одна, она подошла к столу, прислонила фотографии так, чтобы изображение было перед глазами и села на стул. Она была полна решимости проверить, такова ли Аэлита внутри, как на этих листках бумаги.
Письмо оказалось состоящим из нескольких листов, и было написано не от руки, а напечатано на принтере. Шрифт был очень необычным, оставляющим ощущение, что его писал средневековый каллиграф.
«Здравствуй, девушка с картинки. Я не называю тебя Мичиру, так как не знаю, соотносишь ли ты это имя с собой на самом деле. Когда не знаешь обстановки, всегда приятнее говорить с человеком, пусть даже неизвестным, чем с абстрактным персонажем. Надеюсь, что не обидела тебя….»
Марине казалось, будто она разговаривает с Аэлитой виз-А-виз, просто та не задает вопросов, нуждающихся в ответе. Легкое в чтении, письмо задевало невидимые струны в душе девушки. Скользя глазами по строчкам, Марина жила в нем, пока не добралась до конца. Рассматривая синюю живую подпись внизу страницы, она сожалела, что дальше нет еще парочки листов. Ей не приходилось встречать таких интересных собеседников.
– Мам, ты же сказала, что будешь кормить меня остывшим супом, а он у тебя кипит.
– Ну, как дела?
– Это она, мам. Именно этого я и ждала, когда просила писать мне. Но я поняла, что если письмо от неё и придет, то это будет что-то в духе НЛО. Но чудо свершилось. Вот только не знаю, моего ли письма ждет Аэлита. Из журнала много информации не выжмешь. Она писала наугад. Мам, ну что ты волнуешься? Ты же психолог. Разбираться в волнениях – это твоя работа.
– Я должна успокаивать других, а с собой это не получается. Её зовут Аэлита? Странное имя. Как у Толстого, по-моему. Не знала, что так называют детей, - неожиданно она посмотрела Марине в глаза, - Мне нужно прочитать это письмо. Я не могу позволить ей…
– Она не такая, - Марина сделала шаг назад.
– Если она не упомянула об этом в первом же письме, это ещё ничего не значит.
– Ладно, я получу следующее её письмо, прочитаю его, и тогда дам тебе оба. Идет?
– Я волнуюсь за тебя, девочка моя… Ты ещё ребенок.
– Все будет в порядке. Вот увидишь, - Марина бодро улыбнулась матери. Она действительно была уверена, что всё будет отлично, что её жизнь, наконец, обретает смысл.